Первый человек. Жизнь Нила Армстронга  - Джеймс Хансен

Прошло полтора часа до того, как Баз и Нил были готовы начать подготовку к выходу, и после этого еще три часа вместо, как планировалось, двух отняла сама подготовка. Больше всего времени ушло на надевание рюкзаков с системами жизнеобеспечения, шлемов и перчаток, а также на приведение всех систем в положение для работы вне корабля. Одна из главных причин того, что этот процесс тянулся так долго, была теснота внутри лунного модуля. Олдрин вспоминал: «Мы чувствовали себя как два футбольных защитника, которые пытаются протиснуться к выходу в палатке скаутов-волчат. Нам, между прочим, следовало двигаться очень осторожно. Вес внутри LM являлся еще более критичным фактором, чем на борту Columbia. Корпус лунного модуля был таким тонким, что любой из нас мог бы взять карандаш и пробить им сквозную дыру в борту корабля».

По словам Нила, «когда прошел наддув скафандров, внутри стало довольно скученно. Конечно, пространство внутри было больше, чем в кабине Gemini, и у меня имелся в распоряжении больший объем, чем я привык. Тем не менее следовало ходить очень осторожно и двигаться медленно. Было слишком легко зацепиться за какой-нибудь предмет. Рюкзак торчал сзади сантиметров на тридцать, угловатый и твердый. Если ты в нем резко двинешься, то можешь взять и врезаться во что-нибудь». И они врезались. Например, нечаянно снесли хвостовик-переключатель электрического предохранителя цепи питания двигателя взлетной ступени, который потом перед взлетом Базу пришлось переключать шариковой ручкой с фетровым концом.

Действуя крайне осторожно, двое астронавтов использовали все время, отведенное на подготовку скафандров и прочего оборудования, и после этого еще некоторое дополнительное время. Потом оказалось, что включение охладителей в рюкзаках СЖО происходит дольше, чем предполагалось, и, в свою очередь, еще более затянутым по сравнению с планом оказалось ожидание стравливания давления воздуха из кабины. Как говорил Нил, «нам нужно было удалить воздух из кабины, и мы хотели при этом защитить поверхность Луны от попадания земных микроорганизмов, поэтому на всех дренажных отверстиях стояли фильтры. Мы ни разу не проводили испытания с этими фильтрами, и оказалось, что с ними воздух выходит из кабины гораздо дольше». Наконец, на час позже, чем ждали, хотя все еще на пять часов опережая исходный план, астронавты были готовы открыть люк, чтобы Нил смог выйти на поверхность.

Но открыть люк оказалось непростой задачей. «Это стало более тяжелым испытанием нашего терпения, чем все остальное, – объяснял Нил. – Люк был довольно большим, примерно 0,32-0,39 кв. м. Поэтому, когда давление в кабине упало до низкого уровня, это остаточное давление все еще продолжало прижимать его к кромке с силой, эквивалентной 90 кг. Преодолеть руками такое усилие, ухватившись за ручку, очень непросто, особенно в этом неуклюжем скафандре. Так что нам пришлось ждать еще, пока разница наружного и остаточного давления внутри корабля не снизится настолько, чтобы освободить люк. Мы несколько раз пытались его открыть, но боялись погнуть или как-то повредить. В основном тянул за рукоятку Баз, потому что люк открывался в его сторону. Ему было проще тянуть, чем мне толкать от себя».

В конце концов люк открылся, и Нил стал продвигаться задом наперед через довольно узкий проем. Баз помогал ему не оступиться, наблюдая картину за спиной командира. Как описывал этот процесс Нил, «выход из корабля должен был проводиться ногами и спиной вперед. Сначала следовало полностью открыть люк и повернуться лицом к задней стороне кабины лунного модуля, потом опуститься на колени и скользнуть назад, чтобы позволить ногам пройти через люк. Потом пронести через него рюкзак. Этот рюкзак сильно возвышался над спиной. Следовало прильнуть к полу как можно ближе, но передо мной к тому же находились предметы, которые нельзя было повредить. Так что приходилось все эти неловкие действия проделывать как можно более осторожно, чтобы ничто не задеть».

Армстронг настолько ушел с головой в процесс покидания модуля, что, оказавшись на маленькой внешней его площадке, забыл дернуть за укрепленный выше лестницы фал, который освобождал трос для спуска вниз сборки для хранения модульных блоков аппаратуры (Modular Equipment Storage Assembly, MESA). Этот же относящийся к MESA фал должен был включить телекамеру, которая передавала бы на Землю картинку спуска Нила по лестнице и первого шага на поверхность Луны. Быстро обнаружив это упущение, Хьюстон напомнил Нилу о нем, и астронавт передвинулся в обратном направлении, чтобы потянуть за нужную рукоятку.

Телекамера передавала черно-белое изображение. «В командном модуле у нас была цветная телекамера, – объяснял Нил, – но довольно большая и громоздкая, а при комплектации оборудования LM о массе думали в первую очередь. Именно из-за ограничений по массе и электропитанию потребовалось остановиться на гораздо более маленькой черно-белой телевизионной камере типа ортикон». Этот термин означает вид передающей телевизионной трубки, в которой низкоскоростной электронный луч сканирует изображение с мозаичного фотокатода.

«Когда я впервые вышел из лунного модуля на площадку и потянул рукоятку, отпускавшую платформу MESA, как я помню, Баз щелкнул предохранителем, подающим электропитание на камеру. Я спросил у Хьюстона, получают ли они изображение, и они сказали: да, получаем, но оно вверх ногами. Кажется, среди слышавших этот радиообмен я был удивлен больше всех, потому что вообще не ожидал, что у них появится там какое-то изображение [поскольку во время тренировок перед полетом получить его не удавалось]».

Стоять на верхушке лестницы казалось вовсе не опасным. «Там я был настолько легкий и падал бы так медленно, что если бы я оступился, то успел бы найти, за что мне зацепиться, чтобы восстановить равновесие. Так что я вовсе не боялся упасть с лестницы».

В кресле кэпкома на время ВКД астронавт Брюс Маккэндлесс принял смену от Оуэна Гэрриота.

Все до единого, каждый из миллионов телезрителей во всем мире, кто наблюдал на своих экранах, что случилось дальше, никогда не забудут этого момента, когда Армстронг впервые шагнул на Луну. Люди всматривались в мутное и затененное чернобелое изображение, которое приходило с расстояния 400 тыс. км, и им казалось, прошла вечность, прежде чем Нил, держась правой рукой за лестницу, наконец ступил на лунную равнину, шагнув с левой ноги в тяжелом сапоге.